Сколько стоит содержание пожизненно заключенного в россии

Ольга Киюцина глава Института проблем современного общества 23 декабря я была на пресс-конференции президента. Сидела от Владимира Путина менее чем в двадцати метрах. Хотела задать очень больной для многих вопрос — про наши тюрьмы. Даже не про пытки и не про нарушение прав..

Бюджет ФСИН в расчете на одного заключенного

Бюджет тюремного ведомства в 2015 г. составил 303 млрд.руб., в местах лишения свободы содержалось 646 тысяч человек. Годовой бюджет в расчете на одного заключенного — 469 тыс. руб. Больше, чем на одного рожденного ребенка — выплата материнского капитала обходится государству в меньшую сумму.

Среднемесячные расходы — почти 40 тысяч рублей на человека. Заключенные этих денег не видят. Значит, они оседают где-то в другом месте. И всем известно, что это за место — карманы коррупционеров.

«3 тысячи рублей — зарплата осужденных»

Заработные платы осужденных остаются очень низкими — на уровне около 3 тыс.руб. в месяц, в 10 раз меньше, чем в среднем по экономике. До 75% от этой суммы ФСИН удерживает, доходы работающего осужденного составляют менее тысячи рублей в месяц. Этих денег не хватит даже на сигареты. Не говоря о том, чтобы что-то скопить себе на освобождение. И потом ФСИН удивляется, почему осужденные не хотят работать.

Государству от использования крайне дешевого труда заключенных почти ничего не достается. Прибыль от приносящей доход деятельности составляет всего около 1,5 млрд. руб. То есть ФСИН окупает себя всего на 5%. Остальное — средства бюджета. Наши с вами деньги.

Тридцать лет назад деятельность тюремного ведомства была прибыльной. А осужденные получали нормальные зарплаты — на уровне средних по экономике. Сейчас нет ни прибыли, ни зарплат. Вам не кажется, что здесь что-то не так?

Что деньги от почти бесплатного труда осужденных утекают куда-то не туда?

«ФСИН: 2 место в Европе по смертности», «Заключенные: 10% — ВИЧ, 4% — туберкулез»

Ситуация в тюремной медицине просто катастрофическая — смертность в тюрьмах у нас в 2 раза выше, чем в среднем по Европе (в расчете на 100 тысяч человек населения). Тюремная система является рассадником социально значимых болезней — 10% всех заключенных ВИЧ-инфицировано, почти 4% болеет активным туберкулезом. Все эти люди рано или поздно придут к нам с вами. В общество. Никому не надо объяснять, какую угрозу несут эти болезни. Эпидемиологическим порогом считается заболевание 5% какой-либо социальной группы. В российской тюремной системе уже наступила эпидемия ВИЧ и близка эпидемия туберкулеза.

На стационарную медицинскую помощь ФСИН в 2015 г. было потрачено почти 17 млрд.руб., порядка 25 тыс.руб. в расчете на одного заключенного. При том, что подушевой норматив финансирования медицинской помощи в среднем по стране — всего 11,6 тыс.руб. Но заключенные говорят, что им не дают даже самых элементарных лекарств типа парацетамола. И мы все понимаем, что и здесь деньги украли.

Читайте также

Владимир Путин ответил на вопросы журналистов. Трансляция большой пресс-конференции

Надеюсь, что мне не дали задать вопрос только потому, что президент был не готов ответить на него здесь и сейчас. Как он любит, с цифрами и фактами. И то, что обращенная в мой адрес реплика Дмитрия Пескова не поднимать таблички с вопросами высоко — это не посягательство на свободу слова. А лишь подтверждение, что президент вопрос уже увидел. И что ответ мы все получим немного позже. Тем более что доклад по тюремной экономике на имя Пескова мы уже направили в администрацию президента. Будем ждать ответа. А сам доклад вскоре начнем публиковать в СМИ по частям.

Самих табличек было десять.

«ФСИН — черная дыра в бюджете», «ФСИН: 6-е место в бюджете»

По объему бюджетных расходов ФСИН занимает 6-ю строку среди всех министерств и ведомств.

На тюремную систему мы тратим больше, чем на весь Минздрав и всего в полтора раза меньше, чем на Росавтодор, который строит дороги по всей стране.

По итогам 2015 г. ФСИН стала единственным ведомством, допустившим значительный перерасход бюджета над запланированным уровнем.

С 2003 по 2015 годы бюджет ФСИН вырос почти в 7 раз, опережающими темпами по отношению к бюджету страны. Несмотря на рост финансирования и огромные бюджетные траты, заметных улучшений в тюремной системе не наблюдается. Ни с точки зрения условий содержания, ни с точки зрения ситуации с правами человека, ни с точки зрения исправления преступников. И если деньги уходят не по прямому назначению — на заключенных, то куда они идут?

«ФСИН: нет денег на лампочки?»

Две недели назад на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) правозащитники пожаловались президенту, что что тюремное ведомство не пускает их в исправительные учреждения. Путин тогда сказал: «Если начать с ними говорить, они наверняка скажут, знаете: придут, будут проверять, а у нас денег нет, чтобы лампочки поменять. Ещё что-нибудь в этом роде».

Очень надеюсь, что президент действительно не знает о реальной ситуации с финансированием тюремной системы.

«Заключенных будут хуже кормить?»

В конце ноября ФСИН заявила, что если сокращение бюджета уголовно-исполнительной системы продолжится, то это приведет к дефициту питания заключенных. Если в 2015 г. на питание тратилось 86 рублей в день, то с 2019 года эта сумма уменьшится до 64 рублей. Удивительно, почему на питание тратится так мало (всего 7% бюджета) и почему нужно сокращать именно эти расходы.

«ФСИН: гуманизация провалилась!»

Концепция гуманизации уголовно-исполнительной политики провалилась потому, что она была сведена к бытовым вопросам. Строительству новых СИЗО, проведению ремонтов, закупке бытовой техники. То есть к обеспечению материальных благ, которые, как известно, легко разворовываются не доходят до адресата. Но так и не коснулась главного — нормального человеческого отношения к оступившимся людям. Которые остаются нашими согражданами, и все равно рано или поздно вернутся в общество. А они нужны нам в обществе с нормальной психикой, здоровые и готовые вести законопослушный образ жизни.

Ну и сам вопрос, который я хотела задать президенту:

вопрос президенту

1. «Когда мы перестанем засыпать тюремную систему деньгами, которые идут непонятно куда, и начнем системно решать накопившиеся в этом ведомстве проблемы?
2. И второе: если ФСИН даже Вам врет о ситуации с финансированием, как мы можем верить им по остальным вопросам? Например, про пытки заключенных?»

Очевидно, что если мы сломаем ситуацию с вымогательством и коррупцией во ФСИН, нарушения прав человека исчезнут сами собой. Не будет пыток с целью выколачивания денег из заключенных и их родственников. Не будет необходимости запугивать заключенных, чтобы они никому не рассказывали про коррупционные потоки и тотальное воровство. Всегда или почти всегда нарушения прав человека имеют элементарное объяснение — жадность. Желание побольше украсть и получше спрятать наворованное.

«Рецидив: Россия — 50% Беларусь — 25%»

Финансирование российской тюремной системы с 2003 года увеличилось почти в 7 раз. За этот же период уровень постпенитенциарной преступности вырос вдвое — с 25 до 50%. То есть система плодит рецидивистов за наши же деньги.

В соседней Беларуси уровень рецидивной преступности вдвое ниже, хотя денег на тюрьмы там выделяется несравненно меньше. Скорее всего, именно потому и ниже.